Убийственно жив - Страница 50

Она впилась ему в затылок пальцами, сильно, до боли. И настойчиво прошептала:

— Мне хочется, чтобы ты, наконец, посмотрел мне в глаза.

Через какое-то время Грейс проснулся с адской болью в правой руке, заморгал, сбитый с толку, не соображая, где находится. Играет музыка. Знакомая песня Дайдо. Он поднял глаза на прямоугольный стеклянный сосуд, где плавала одинокая золотая рыбка среди руин затонувшего греческого храма.

Марлон?

Нет, аквариум другой. Попробовал шевельнуть рукой, которая омертвела и казалась большим куском студня. Встряхнул — рука затряслась, задрожала. В поле зрения появились светлые лобковые волосы, а потом стакан с виски.

— Хочешь подкрепиться? — Над ним стояла обнаженная Клио.

Он взял стакан здоровой рукой, отхлебнул. Боже, как вкусно. Отставил выпивку, поцеловал голую щиколотку. Она легла, прижалась к нему.

— Ну как, соня?

Рука отчасти ожила. Настолько, чтобы обнять Клио. Они поцеловались.

— Сколько времени? — спросил он.

— Четверть третьего.

— Извини… Я… не думал на тебе засыпать…

Она медленно поцеловала его в оба глаза.

— Ты и не засыпал.

Он видел в слабом фокусе прекрасное лицо, светлые волосы, вдыхал сладкие запахи пота и секса. Снова увидел золотую рыбку, плававшую кругами, не ведая об их присутствии. Увидел горевшие свечи, растения, дикие абстрактные картины на стенах, забитые книгами полки до потолка…

— Хочешь лечь в постель?

— Хорошо бы, — кивнул он.

Попытался встать и только тут сообразил, что по-прежнему полуодет.

Сбросив с себя одежду, одной рукой держа за руку Клио, со стаканом в другой, он с трудом преодолел два пролета узкой крутой деревянной лестницы и под песню Дайдо рухнул на огромную кровать с мягчайшими простынями.

Клио обвилась вокруг него, рука скользнула вниз по животу.

— Большой мальчик спит?

— Почти.

— Ну, как у тебя день прошел? Или тебе хочется спать?

Грейс старался собраться с мыслями. Хороший вопрос. Как прошел день, черт возьми?

Какой день?

День возвращался. По крохам. Экстренный инструктаж в одиннадцать. Никто, кроме него, ничего существенного не сообщил. Брайан Бишоп переехал из «Отеля дю Вен» в «Лансдаун-Плейс», дав очень странное объяснение.

— Возникли осложнения, — сказал он, потираясь носом о правую грудь Клио и целуя сосок. — Ты самая прекрасная женщина в мире. Тебе это кто-нибудь говорил?

— Ты, — усмехнулась она. — Только ты.

— Больше ни у одного мужчины на планете нет вкуса.

Клио поцеловала его в лоб.

— Фактически, как это ни странно звучит из уст потаскушки, я не всех опросила.

Он усмехнулся в ответ:

— Теперь необходимость отпала.

Она вопросительно взглянула на него, перевернулась, подперла кулаком подбородок.

— Да?

— Я скучал по тебе всю неделю.

— Я тоже.

— Сильно?

— Не скажу, чтобы не возомнил о себе.

— Сучка!

Подняв свободную руку, Клио согнула указательный палец, изображая поникший член.

— Не надолго, — предупредил он.

— Отлично.

— Ты совсем испорченная.

— Ты меня заставляешь чувствовать себя испорченной. — Она его поцеловала, чуть-чуть отодвинулась, внимательно вгляделась в лицо. — Мне твоя стрижка нравится.

— Правда?

— Угу. Идет. Действительно хорошо!

Он вдруг покраснел от комплимента.

— Спасибо.

Гленн Брэнсон не уставал глумиться над его стрижкой, твердя, что давно пора выбрать другую, и в конце концов записал друга к какому-то чрезвычайно меланхоличному типу по имени Йен Хэббин, работавшему в самом крутом салоне в самом фешенебельном квартале Брайтона. Много лет Грейса стриг ежиком угрюмый пожилой итальянец в старомодной парикмахерской. Он испытал незнакомые ощущения, когда разговорчивая девушка мыла ему шампунем голову в зале, где стены украшали произведения искусства и громыхала рок-музыка.

— Значит, в воскресенье завтракаем с твоей сестрой — Джоди, верно? — уточнила Клио.

— Угу…

— Расскажи мне о ней что-нибудь. Она о тебе заботится? Мне предстоит допрос третьей степени? Скажем, достойна ли эта старая шлюха моего брата? — Клио усмехнулась.

Грейс сделал большой глоток виски, стараясь выиграть время, собраться с мыслями, сформулировать ответ. Еще глоток.

— Возникла проблема, — наконец сказал он.

— Рассказывай.

— Я должен в воскресенье слетать в Мюнхен.

— В Мюнхен? Мне всегда хотелось там побывать. Моя подруга Анна-Лиза, стюардесса, говорит, что там продаются лучшие в мире шмотки. Слушай, можно я тоже с тобой полечу? Возьмем билеты на какой-нибудь дешевый рейс…

Грейс вертел в руках стакан. Сделал еще глоток, не зная, то ли просто соврать, то ли правду сказать. Врать не хотелось, хотя в данный момент ложь выглядела бы не столь жестокой, как правда.

— Это официальный полицейский визит… Я с коллегой лечу.

— Да? С кем именно? — Клио пристально посмотрела на него.

— С одним инспектором. Встреча по вопросу обмена сотрудниками на полгода. По инициативе Евросоюза.

Клио тряхнула головой:

— Я думала, что мы договорились никогда не лгать друг другу, Рой.

Он взглянул на нее и потупил глаза, чувствуя, что краснеет.

— Я тебя насквозь вижу. Умею читать твои мысли — по глазам. Ты меня сам учил, помнишь? Влево, вправо… Память и воображение.

В душе что-то оборвалось, и после секундного колебания Грейс рассказал, что Дик Поуп с его женой Лесли считают, будто видели Сэнди.

Клио резко отпрянула. Грейс вдруг увидел разверзшееся между ними пространство, сравнимое с тем, что отделяет Землю от Луны.